Я прочитал это. О Диконе.
То, что сделал Дикон, идет вразрез даже с моим злодейским и очень гибким кодексом чести. То, что он сделал, немыслимо.
И он прекрасен. Я им восхищаюсь. И восхищаюсь тем, что он сделал. Потому что он прав.
...Я долго думал, почему же мне так сложно читать ОЭ. Во "Властелине Колец" я тоже болел "против" положительных героев, но вместе с этим - не получалось не болеть за них, не получалось не испытывать восхищения, сочувствия, любви к благородным главным героям, которые готовы пожертвовать всем, чтобы спасти свой мир. В "Песни Льда и Пламени" я обожаю Серсею Ланнистер и прочих ужасных злодеев - но я испытываю уважение к Старкам. И у меня замирает сердце от Дэйнерис и ее драконов.
Потому что у всех у них, в сердце мира и повествования о нем - есть Мечта. Мечта, которой надо быть верным до конца. Для меня суть фэнтези - в этом. Для меня вся суть вообще - в этом. Религия, любовь, жизнь - все ради этого и во имя этого. Во имя Мечты.
В ОЭ постоянно доказывается, что Мечта - это фигня. Что нужно на Мечту забить и жить тем, что "есть" - тем несовершенным миром, который тебя окружает, и ради живущих в нем же таких же не очень достойных людей. Эту идею очень точно выражает Робер - про то, что Альдо "живет в придуманной Ракане, не желая знать настоящую Олларию". Нужно спасать свой довольно-таки грязный мирок (главный аргумент уже Валмэ - что Ракана нужно убрать, так как в его Олларии больше нет прелестных цветочниц) - любыми методами, а на идеалы можно и наплевать. В перерывах между спасением этого мирка можно напиться и поиметь то и тех, что подвернутся под руку.
Нет ничего более противоположного тому, чем и ради чего живу я. Я, в этом мире и во всех, бросаю вызов той серой "реальности", которой так дорожат многие люди. Я считаю, что Мечта - дороже всего. И я ей верен. До конца.
В ОЭ тех, кто так дорожит Мечтой - двое. Собственно, я, наше величество Альдо Первый. =) И Ричард Надорэа, герцог Окделл и Повелитель Скал.
И когда он убивает Катарину - это именно оно. Верность Мечте до конца. Потому что, как говорит Эш в "Темном Дворецком" - уничтожить грязь и скверну. Уничтожить то, что смеет убивать Мечту. Этот конфликт между прекрасной Мечтой и серой, грязной "реальностью" - там так отчетливо, остро и невыразимо больно. Женщина, которую любил годами, боготворил, обернувшаяся шлюхой и мерзостью - и она смеется. Эти ее слова про то, что Дикон живет в яйце, в золотой сказке, которую защищает скорлупа... как это... узнаваемо. Так ведь считают многие - о нас, о тех, кто живет Мечтой. Так считают те, кого я знаю, и те, кого не знаю, которые существуют некоей безликой серой массой - но существуют, так считает сама серо-грязная сквернореальность. И она - не принимает всерьез.
А зря.
Потому что Мечту убить не так просто. Умирая, она превращается в черно-золотого дракона, который растерзает то, что посмело ее топтать.
И это больно, страшно, ужасающе. Это прекрасно.
Он прекрасен в этой сцене, в этот момент. В своем гневе, ярости и боли, с окровавленным кинжалом в руке. Он сделал то, что должен был сделать. Он... Победил.
...А дальше - дальше он вызвал еще больше восторга. Я боялся, что он забьется в угол и будет кричать, что же он сделал. Но ничего подобного. Он сильный. Он помнит то, чему его научил - я...) О том, что надо быть сильным. Что те, кто сдох, не заслуживают уважительных слюней только по той причине, что они сдохли - тем более, если им стоило сдохнуть. "Плачущий Повелитель Скал, сомневающийся Повелитель Скал, кающийся Повелитель Скал не нужен ни мне, ни анаксии." И он не плачет. Не сомневается. Не кается. Он действует собранно и хладнокровно. Он не жалеет. Он понимает, что сделал то, что должен был сделать - он не принял грязь, он ее убил. И остался верным себе.
Я так хочу, чтобы он спасся. Так мучительно и безнадежно хочу. Я не хочу, чтобы реальность серости и грязи убила его за то, что он осмелился сделать. Я хочу, чтобы он вскочил на лошадь (или на дракона)) - и долетел бы до... Гальтары. До Лабиринта. Сам. Я знаю, что, увы, так не будет, что они убьют его, моего Дикона, самого храброго и прекрасного из всех. Но они никогда не победят, как не победила мерзкая гадина, которую он убил. Он окажется там, где должен оказаться, и его заберет Мечта. Его заберу я)
Но пока я могу лишь следить за ним сквозь страницы с бешено бьющимся холодным сердцем. Бояться за него, восхищаться им... любить его. Когда он думает о том, что хотел бы проститься с сюзереном, это... "нет, идиот, даже не думай об этом!!! спасайся!" и . Когда он бьет Штанцлера по лицу - это восторг... Он говорит - думает - моими фразами... фразами Альдо... он усвоил мои уроки... про женщин и лошадей, про то, что избран, про то, что все принадлежит нам... про то, что надо быть сильным, хладнокровным и улыбаться, несмотря на то что стал одиноким изгнанником со сгоревшей душой, в которой нет места ничему, кроме долга Повелителя и верности сюзерену. И солнце... опять солнце... улыбается ему так же, как и мне.
Потому что он прекрасен. Прекрасен.
Этот свет принадлежит тебе, как и весь мир с его дорогами.