Гигантская глава. Я придумываю красивые легенды и издеваюсь над викторианской литературой )))))
5: ДВЕ СТОРОНЫ
- Я думаю, нам необходимо собрать наши силы в кулак и раздавить де Клера, как жалкую муху, - сказал наследник английского престола принц Джон. – И уничтожить под корень тех, кто осмелился дать ему приют!
- Разумеется. Если бы мы знали, где он, ваше высочество, - погладил бороду Рори О'Коннор.
- Принц, как только самозванец узнал о прибытии английских сил, он затаился и увел своих норманнов, - вступил в разговор Кэтал. – В настоящий момент мы не знаем, где он прячется. Ирландские поселения, где он держал свои войска… нам бы не хотелось предавать их огню и мечу. Ведь они такие же ирландцы, как и мы, наши братья… и у них не было выбора.
Брови Джона поползли вверх.
- Выбор есть всегда, мой дорогой принц Кэтал. Они должны были принести вам голову изменника. И потом, какое дело нам, английской короне, до жизней наших же вероломных подданных? Ведь нам они не братья.
Годфри наклонился вперед, видя вспыхнувший гнев в глазах ирландского принца. Второй раз сходиться с Кэталом в бою ему совсем не хотелось.
- Ваше величество… принц Кэтал… мой принц хочет сказать, что нашим войскам следует как можно быстрее занять оставленные де Клером территории и вызнать его местонахождение.
- Да. Да, именно это я и имел в виду, - кивнул Джон, поигрывая перстнем на указательном пальце.
- Если только это не ловушка… - вздохнул старый О'Коннор. – При всем уважении, ваше высочество, вы не знаете земель к северу. Возможно, это лишь хитрый ход, которым де Клер хочет заманить нас туда, где преимущество в бою будет на его стороне. Я бы поостерегся слепо бросать все силы в одну точку, к тому же, явно выбранную им. Мы воюем с ним уже годы… за свою долгую жизнь я познал чрезвычайно важную вещь – никогда нельзя недооценивать своего противника. А наш противник, доблестные сэры, хитер.
- Это правда, - нахмурился Кэтал О'Коннор. – Он уже дважды подсылал убийц сюда, в Тару, смерть законного верховного короля была бы для него великой победой. Я распорядился, чтобы их головы насадили на пики, вы могли видеть их, когда въезжали.
- Убийц? Сюда? Здесь настолько небезопасно, что убийца с легкостью может проникнуть в замок короля? – Джон с беспокойством заерзал на своем месте.
Кто-то сзади приглушенно фыркнул, и завеса в проеме арки чуть шелохнулась. Годфри сдержал улыбку. Английский принц испуганно обернулся, король Рори тяжело вздохнул.
- Годфри? Годфри?? Пойди и узнай, что это было! – голос Джона слегка дрожал.
Годфри догадывался, что это было, он узнал голос, но не мог ослушаться приказа своего господина – и не мог отказать себе в удовольствии немного позволить принцу поволноваться о наемных убийцах, особенно после того, что две недели назад случилось с его, Годфри, плечом. Вставая, он перехватил взволнованный взгляд принца Кэтала, в котором читалась просьба. Он еле заметно кивнул в знак согласия – Джон в этот момент испуганно смотрел на короля, очевидно, решив, что ирландский вождь вопреки всему все же решил его убить – и покинул зал.
читать дальшеОна была во внутреннем дворике, прислонилась спиной к дереву, скрестив руки на груди, брови нахмурены. Прядь волос упала ей на лицо, и она сердито откинула ее.
- Что интересного юная принцесса может найти в подслушивании военных советов? – поинтересовался Годфри, улыбнувшись ей.
Она проигнорировала как его улыбку, так и его вопрос.
- Почему лев служит собаке? – она вскинула на него взгляд, глаза яростно сверкали.
Годфри нахмурился. Он подошел к ней в два шага и коснулся ее локтя.
- Лев служит только самому себе, миледи. Прошу вас запомнить это, - проговорил он сквозь зубы.
Деирдре отдернула руку, но не отступила.
- Никогда не прикасайся ко мне, англичанин, - прошипела она. – Прошу тебя запомнить это.
Его это позабавило. Пожалуй, это самый яростный противник, которого он встречал за всю жизнь. Он отступил на два шага назад и поклонился ей.
- Прошу прощения, если я оскорбил вас, леди. Кстати, во мне куда больше французской крови, чем английской, если это хоть немного поднимет меня в ваших глазах.
Она была не впечатлена.
- Как и в де Клере, что не делает его нам другом. Ваш трус принц недооценивает его. Если бы избавиться от него было так легко, мы бы давно это сделали без помощи английских войск.
- Бог мой, принцесса, вы говорите, как рыцарь, - улыбнулся сэр Годфри. – Большинство высокородных дам, которых я встречал, уделяли больше внимания вышиванию, чем вопросам государственной важности. Где вы этому научились?
- Подслушивая военные советы, - ее взгляд смягчили лукавые искорки. Она опустила глаза и попыталась скрыть улыбку, отчего на щеках появились две ямочки. – Как ваша рана, сэр Годфри?
- О, она уже почти не доставляет мне беспокойств. Я как раз хотел поблагодарить вас, леди Деирдре… но мы стали беседовать о львах и собаках.
- Я не хочу, чтобы вы убивали всех их, - внезапно прошептала она, теряя улыбку, ее большие глаза смотрели прямо в его.
- Кого? – он приподнял брови.
- Жителей… Де Клер силой захватил их земли, и теперь, когда он скрылся, англичане потопят их деревни в крови, желая знать, куда. Мой брат Кэтал прав, они же наши братья… - она сцепила руки на груди и мяла их, ее глаза не покидали его лица. Да она просит меня, с изумлением подумал Годфри. Должно быть, это приходится ей нелегко, с ее гордостью, умолять того, кого она считает врагом. Она казалась сейчас беззащитной и хрупкой, и Годфри опять подумал, что она еще почти ребенок.
Он отвел взгляд от этих темных настойчивых глаз.
- Леди Деирдре… это война, - мягко сказал он.
- Я знаю! – ее голос был резким, но слегка дрожал. – Вы думаете, я ничего не знаю, я такая же, как ваши английские и французские дамы, проводящие все свое время за рукоделием да слушанием менестрелей, но это не так! Есть то, что вы не знаете о де Клере. Но я не могу говорить об этом здесь. Пойдемте, - прежде чем он успел опомниться, она схватила его за руку и потянула в глубь дворика. Там, в противоположной стене была еле заметная маленькая дверца, она повернула ключ, толкнула ее и вопросительно обернулась к нему, приглашая следовать за ней.
С его высоким ростом ему пришлось нагнуться чуть ли не пополам, чтобы пролезть в низкую арку. Несмотря на то что он сказал Деирдре, плечо при ходьбе все еще побаливало, и когда он случайно задел им стену узкого прохода, то стиснул зубы и чертыхнулся. Наконец проход закончился, и Годфри смог выпрямиться, прикрывая глаза от яркого солнечного света. Он увидел, что они оказались за стенами города.
Деирдре посмотрела на него с легкой улыбкой. Прядь волос упала ей на лицо, когда она наклонилась, чтобы вылезти из прохода. Они стояли на высоком холме, с которого открывался великолепный вид на окружающие леса и поля. Листья деревьев колыхались и шуршали под легким ветром, вся эта бескрайняя зелень тянулась вдаль, к горизонту, и напоминала огромное изумрудное море. Да, эта земля действительно была очень красива.
- Залюбовались видом? – тихо сказала Деирдре. – Даже завоеватели не могут остаться равнодушными к красоте нашей земли… Пойдемте, сэр Годфри. Мы слишком близко от стен города, а я не желаю, чтобы посторонние уши слышали то, что я хочу сказать вам.
- Но уходить от стен Тары может быть для вас опасно, - возразил он. – Разумеется, я смогу защитить вас, но…
- Я часто выбираюсь из замка этим путем и, как видите, до сих пор прекрасно обходилась и без вашей защиты, - отрезала она. – К тому же, я не собираюсь отходить далеко. Пойдемте, - он надеялся, что она возьмет его за руку, но она просто повернулась и пошла вниз по еле заметной тропинке среди цветов и трав, по направлению к кромке деревьев начинающегося леса.
Он выругался про себя и пошел за ней, держа руку на эфесе меча и думая, что если что-то случится с дочерью верховного короля Ирландии, пока она в его обществе, раненым плечом ему не отделаться. Она не оглядывалась на него и шла вперед, ветер шевелил ее густые темные волосы. Деирдре ступила под сень деревьев и, к его ужасу, углубилась в лес. Да, а потом она скажет, что английский рыцарь заманил ее в лес и обесчестил, просто чтобы отомстить ненавистным захватчикам прекрасного зеленого острова, и славный король Рори с его сынком Кэталом, на которого не действуют копья, насадят мою голову на кол у ворот Тары. Он уже почти решил перекинуть ее через здоровое плечо и силой отнести обратно в замок, как она вдруг остановилась. Принцесса наклонилась, достала из-за пояса маленький нож и осторожно срезала несколько темных листьев.
- Когда вас ранили, сэр Годфри, я давала вам отвар из этих листьев, чтобы вы смогли заснуть и боль утихла. Но, если в отвар положить больше листьев и дать его выпить человеку, он уснет так крепко, что больше никогда не проснется.
- Что ж, мне повезло, что вы прекрасный лекарь, миледи. Но вы что-то хотели сказать мне о де Клере? Признаюсь, мне не очень уютно в этом лесу, - он не смог удержаться от холодного сарказма в голосе. Похоже, эта странная девушка безумна настолько же, насколько красива… что он вообще делает с ней наедине в этом лесу? Хотя, он не мог не признать, в этом было како-то околдовывающее очарование… она необычайно гармонично вписывалась сюда, в окружение старых деревьев, листьев и лесного мха, она казалась каким-то прекрасным лесным духом, для которого зеленые заросли были домом… но она была ирландской принцессой, и он не мог забыть о том, что в любой момент из листвы могут полететь стрелы людей де Клера.
- А я чувствую себя в этом лесу, как дома, - улыбнулась Деирдре. – Мне кажется, я знаю здесь каждый камень и каждое дерево. В детстве мы с Кэталом приходили сюда играть… и деревья говорили с нами… Они все еще говорят, сэр Годфри.
- В таком случае, надеюсь, они предупредят вас, если заметят подкрадывающихся людей де Клера с клинками наготове, - он вытащил меч из ножен и уселся на пень. – Я не хочу показаться неучтивым, леди… но в чем смысл этой беседы?
Она рассмеялась, глубоким, мелодичным смехом.
- Вы собрались защищать меня, благородный сэр рыцарь… но в этом месте скорее я буду вам защитой. Посмотрите вокруг, - она обвела рукой зелень деревьев, виднеющиеся за кромкой леса холмы, уходящие в глубь леса большие древние стволы с темной корой, растущие все гуще по мере того, как лес переходил в чащу, - все это живет. Здесь везде, от самого древнего дуба и до самой маленькой травинки, разлита Сила. Сила, которую вы со своим большим мечом не видите и не понимаете. Сила, способная дарить жизнь и отнимать ее. Вы сказали, что я прекрасный лекарь, - ее глаза потемнели. – Да, это так. Я могу вернуть человека от грани Смерти. Но это еще не все, сэр рыцарь. Я могу… и другое. Ведь у Силы две Стороны. Вы хотите знать о де Клере. Он ненавидит нас, О'Конноров, так люто, не только потому что мы законные властители этой земли. Его жена, леди Ева, была дочерью Эйра. Она умерла, сэр Годфри. От подброшенного ей яда. Она умирала в мучениях несколько дней, и никто из его лекарей не мог ей помочь. Это была страшная смерть. Говорят, он сильно любил ее.
Стало очень тихо. Годфри мог слышать пение птиц в ветвях, шорох листьев от легкого ветра, отдаленное журчание воды, где-то скрипнула ветка. Солнце на миг затянуло облаками, и в лесу стало темно, раскидистые великаны-деревья бросали густые тени. Ее черные глаза непрерывно смотрели на него. На миг ему показалось, что в ее нежном облике есть что-то опасное, нечеловеческое, почти дьявольское.
- Ее преступление было в том, что она вышла замуж за англичанина? – спросил он тихо.
- В том, что привела его сюда захватить ирландские земли, - резко ответила она, ее глаза опять вспыхнули тем огнем. В этих местах считают, что я ведьма, вспомнилось ему. Он смотрел на нее и не мог ее разгадать, понять, что же она такое, эта яростная маленькая ирландка, полудикая принцесса, подслушивающая военные советы, способная исцелять и убивать своими травами и чувствующая себя в лесу лучше, чем во дворце.
- Кто вы… - прошептал он.
Она улыбнулась, и вновь это согрело ее черты, так что она стала похожей на ребенка. Она постоянно менялась, и это вводило его в замешательство и сводило с ума. Деирдре села рядом с ним на ствол поваленного дерева, коснулась пальцами обнаженного лезвия его меча, лежащего поперек его колен. Годфри хотел предостеречь ее, что клинок очень острый и она может пораниться, но она уже убрала руку.
- Помните, за тем злосчастным пиром я упоминала одну историю, о том, что О'Конноры ведут свой род от дракона, - она смотрела куда-то вдаль, на пересечение вверху в солнечном свете веток и листьев. Он смотрел на нее, не в силах отвести глаз. – Наверное, вы слышали много историй о драконах при лондонском дворе от своих трубадуров и менестрелей. Похищающий юную деву злобный дракон, спасающий ее рыцарь, убивающий дракона и берущий прекрасную даму в жены… Но, сэр Годфри, в самых древних историях все было по-другому. Ведь дракон – это великий дух Мудрости и Силы… В историях моих предков говорится о девушке по имени Вивиан. Она обладала необыкновенной красотой, была дочерью правителя этих земель… и могущественной волшебницей. И был Дракон, великий и сильный, он дышал пламенем и знал все сокровенные тайны мира. Его имя было Деигре. Оно значит «Огонь».
- Похоже на ваше имя, - улыбнулся Годфри. Так вот что за огонь создал ее…
- Да… - улыбка в ее глазах, озорные искры – отблески огня дракона? Она продолжала… - Они любили друг друга, Волшебница и Дракон. Вивиан и Деигре. Но вожди соседних племен желали ее красоты и ее земель. Они объединили силы и вступили в битву с Драконом. Многие из них полегли на поле брани, сожженные заживо огнем Деигре и растерзанные в клочья его когтями и клыками. Но их воинов было слишком много. Они нанесли Дракону смертельные раны, и истекающий кровью Деигре уполз умирать в свое логово. Но магия Волшебницы была велика, а ее любовь к Деигре была еще сильнее. Вивиан исцелила раны Дракона своими поцелуями в пещере у моря… Наш род, род О'Конноров, происходит от семени Дракона в Вивиан, от капель его крови, которые она проглотила, когда целовала его раны.
- Красивая легенда… - проговорил Годфри. Ее голос был напевным и почти околдовывающим, когда она рассказывала о волшебнице и драконе, ему казалось, что он видит их собственными глазами.
- Легенда? – ее взгляд взметнулся на него. – Это все было…
Он не смог не усмехнуться. А еще она верит в драконов. Нет, такой женщины он никогда не встречал.
- Ты не веришь в магию? – прошептала она, придвинувшись к нему. Ее близость обдала его жаром. Ее пронзительные глаза, чуть прищурившись, пристально смотрели в его. Ему говорили, что у него сильный взгляд, но глаза этой девочки держали его.
- Я верю в себя, - сказал Годфри, не отводя взгляда.
- В этом твоя слабость… - ответила она еле слышно, ее губы улыбнулись, а в глазах тлел огонь.
***
Как всегда, Люси была несказанно рада его приезду. Она чуть не выбежала во двор, увидев его подъезжающую черную карету. Каждый раз, когда лорд Блэквуд приезжал к Шелтонам – а в последнее время это случалось все чаще и чаще – ее ладони становились мокрыми, а сердце начинало бешено биться. Ей казалось, что она живет от его визита до визита.
Но сейчас, когда они прогуливались вдвоем по саду Шелтонов, изрядно запустевшему и заросшему, Люси заметила, что он стал более хмур и сдержан. В его лице с жесткими красивыми чертами была какая-то сосредоточенность, что-то холодное и мрачное, что она не замечала в нем прежде в такой степени. Она так привыкла к его остроумным замечаниям, интересным рассказам и, в особенности, нежным проявлениям внимания к ней, что сейчас видеть его отстраненным и задумчивым было тяжело. Она успела стать зависимой от этого острого пронзительного взгляда зеленых глаз, чувствовать его на себе, а сейчас, когда они шли по усыпанной гравием дорожке сада, он почти не смотрел на нее. Он привез ее законченный портрет, конечно, как всегда был безупречно вежлив с ее отцом и с ней, но холоден и неразговорчив. Этот холод причинял ей боль.
- У вас что-то случилось, сэр Генри? – тихо спросила она. – Вы так бледны и задумчивы сегодня… Вам нездоровится?
- Люси… - он взял ее за руку, и от этого ее сердце радостно подскочило в груди, но не смотрел ей в глаза. Он слегка сжал ее руку в своей, и ей показалось, что в его прикосновении она ощутила каплю волнения. – Я… должен задать вам один вопрос.
Люси показалось, что земля на мгновение остановилась. Это… это… этого не может быть, неужели… кровь застучала в висках, воздуха, казалось, не хватало. Это не могло быть правдой, просто не могло… но тогда что значило все это, что было между ними, да, было, взгляды, касания, его нежные слова… Но почему он не взглянет ей в глаза?...
- Важный вопрос? – выпалила она, не подумав, глупо улыбаясь и чувствуя, как к щекам прилила кровь.
- Достаточно, - он все-таки поднял на нее глаза. Он улыбался. Его поразительные глаза пристально смотрели на нее этим хищно-пронзительным взглядом, в их темно-зеленой глубине плавали золотистые ореховые крапинки.
- Спрашивайте, сэр Генри… - прошептала она, внезапно чувствуя слабость во всем теле. Он поддержал ее и слегка притянул к себе, от его близости у нее потемнело в глазах.
- Вы девственница, Люси?
- Ч-что? – она резко отшатнулась, в первую секунду она просто не восприняла смысла его вопроса. Затем, когда она поняла, что именно он имел в виду, щеки залила краска и она мучительно отвела глаза, не в силах смотреть на него от стыда. Она чувствовала себя, как будто он ударил ее. В глазах предательски защипало, она закусила губу, чтобы сдержать слезы.
- Не беспокойтесь, не отвечайте… я уже получил ответ на свой вопрос, - услышала она его голос. Его уверенный, глубокий голос, слегка насмешливый. – Простите, я не хотел оскорбить вас, мисс Люси, - он попытался взять ее за руку, но она отдернулась. Несмотря на то, что это он задал нарушающий все приличия вопрос, который джентльмен никогда не задал бы леди, она чувствовала жгучий стыд.
- Люси, - его тон смягчился, его голос теперь был теплым и ласковым. – Давайте просто забудем это. Поверьте, я не хотел повергать вас в такое душевное состояние. Вообще-то… я хотел проститься. Я уезжаю в Лондон.
Она вскинула на него глаза, забыв о смущении. Уезжает? Проститься? Ей казалось, что все это страшный сон, что она упала и заснула в тот момент, когда ожидала услышать от него самый важный для нее вопрос, вместо той непристойности, которую он сказал, вместо этой жестокой фразы «проститься»
- Уезжаете?... Но… зачем? Надолго? – она сама не понимала, зачем задает эти бессмысленные вопросы, но у нее было такое чувство, что земля уходит у нее из-под ног, и она была не в силах контролировать себя.
- Не могу вам сказать, - его лицо вновь приобрело это холодное, отстраненно-сосредоточенное выражение. – Люси, я провел здесь прекрасные дни, но в Лондоне меня ждут… дела. Но я вернусь… просто пока не знаю точно, когда.
Он был таким дьявольски-спокойным. Он даже улыбался.
- Здесь замешана женщина, ведь так? – сорвалось у нее с языка. Люси понимала, что не имела права так с ним говорить, что он, в сущности, не давал ей никаких обязательств, но она просто не могла сдержаться.
Он ничего не ответил. Он молчал, и когда она попыталась заглянуть ему в глаза, отвел взгляд.
- Так значит, это правда… - задохнулась она.
- Люси… я не хочу вам лгать. Это не то, что вы думаете.
Ей показалось, что в нее словно вонзили острый нож. Боль была такой, что ей было нечем дышать. Как она могла… какая же она дура, дура, как она могла мечтать о чем-то с ним, блестящим лордом из Лондона, после всех слухов и скандалов и его двусмысленных просьб, как она могла надеяться…
- Не то, что я думаю?! А что я вообще могу думать, я же жалкая деревенская дурочка, не так ли, лорд Блэквуд?! – в этот раз она не смогла сдержать слез, они свободно текли по ее щекам, и она не делала попытки их вытереть, ей было все равно. Ей еще никогда не было так больно. – Что же, поезжайте… она, должно быть, красавица, ваша лондонская дама… и уж точно не неопытная девственница, да? Она умеет доставить вам удовольствие гораздо большее, чем разговоры с нищей глупой девочкой из сельской глуши, ведь так?
- Люси… - он сделал к ней шаг, попытался взять ее за руку, но она вывернулась.
- Отпустите меня! – закричала она. – Никогда больше не прикасайтесь ко мне, слышите?!
Она отвернулась от него, подавляя рыдания, и побежала прочь по тропинке сада. Слезы душили ее. Внутри была только боль, бесконечная боль, которая, казалось, никогда не утихнет.
Когда она добежала до дома, то застала сэра Ричарда Шелтона бушующим, с лицом, раскрасневшимся от вина. Он кричал и топал ногами, даже бросил свой стакан с брэнди в стену.
- Это безобразие! Развратная непристойность! Уберите это из моего дома и скажите ему, что больше ноги его не переступит порог Шелтон-Холла!
Удивительно точный портрет Люси в белом плате, с распущенными волосами и босыми ногами, застенчиво сложившей руки на груди и растерянно глядевшей своими большими черными глазами из-под листьев ивы, до боли напомнил сэру Ричарду его покойную безумную жену.